Последний город в Америке, где не платят за
аренду и парковку
Уже полчаса я иду по пустыне среди брошенных машин, ржавых школьных автобусов и гор железных банок. Черт подери! Ради этого я ехала из Лос-Анджелеса три часа?
Я уже решила, что здесь никто не живет, но тут мне навстречу вышел невысокий мужчина в цветном сарафане.
Платье ему по щиколотки. Оранжевые и голубые цветы делают наряд праздничным. На не чесанных с прошлой недели волосах шляпа. Звезда с надписью Sheriff смотрит на меня.
— Ты кого ищешь?
— Кого-нибудь, кто здесь живет.
— Я в Слаб-Сити уже 15 лет. Вон мой дом.
Сэм машет рукой налево, но дома там никакого нет. Рука указывает на странную конструкцию, обнесенную парниковой пленкой. Всё это Сэм нашел на свалках в Лос-Анджелесе и Сан-Диего. Там же ему подвернулся этот сарафан, забытый кем-то на лавке. На самом деле оставленный.
Я иду на ужин. Покормить тебя? Идём вместе к Джеку. Он отлично готовит.
Идти минут пятнадцать.
Обходим бетонные глыбы («slabs»). Это остатки военной базы, она была здесь 1940-ые. Слева и справа без всякой логики раскиданы трейлеры. Зимой фургоны пустуют, ждут сезона. Летом в Слаб-Сити живет тысяча человек. Тех, кто еще и зимует в пустыне — в два раза меньше. Их называют «фултаймеры».
По пути Сэм здоровается со всеми, кого встречает, а потом мне рассказывает, кто откуда.
«Это Анна, у нее было много кредитов. Она потеряла работу, не смогла их выплатить. Всё продала, купила подержанный фургончик, и припарковалась здесь на пару лет.
С ней кудрявый парень — это Грэг, понравился тебе? Он фотограф из Нью-Йорка. Говорит, что устал от лихорадочного темпа жизни и многоквартирного дома, плюнул на все да приехал. Меня на той неделе красиво сфотографировал».
Наш путь перегородила гора с надписью GOD IS LOVE («Бог есть любовь»), похожая на здоровенный рождественский пряник. Глазури не пожалели. Леонард Найт вылил на гору тысячи литров краски.
Он воздвиг «Гору спасения» на пустом месте. Потратил 30 лет жизни и бесчисленное количество цемента, кирпича и соломы. Все это время он проповедовал любовь.
Вы должно быть видели Леонарда Найта в фильме «В диких условиях».
Два года назад Леонард Найт умер, гора осталась без хозяина. Из-за перепадов температур в пустыне инсталляцию приходится частенько подкрашивать. Если поедете в Слаб-Сити — захватите краску. Спрашиваю Сэма:
— А ты сам откуда приехал?
— Западная Виргиния. Я просто захотел посвободнее вздохнуть, без крысиных бегов. У меня есть пособие по безработице. На него и живу.
Мы подходим к белому фургону. Высокий худой татуированный парень стоит в дверях дома на колесах, в руках у него – тарелка. Из-за его левой ноги выглядывает здоровенный пес. Собака смотрит на меня и облизывается.
— Привет, Джек! К нам приехала Россия. Доставай еще тарелку.
С разрешения вхожу внутрь фургона. Тесно, темно. Пахнет жареными сосисками. Джек готовит на плитке, что работает от генератора. Ни электричества, ни водопровода, ни канализации в городе нет.
Внутри машина увешана черно-белыми фотографиями звезд Голливуда. Джек говорит, что раньше жил в Лос-Анджелесе. Сейчас он продает фотокарточки и пластинки туристам:
— Я как-то ходил на ланч с Брэдом Питтом.
Хотя нет, простите, это был не ланч, а бранч.
Я до сих пор не знаю, шутил Джек или нет. Близость Голливуда делает любую шутку в Калифорнии похожей на правду.
Рис разварился, сосиски оказались идеальны. Но мне не давал покоя один вопрос:
— Почему вас не разгонит полиция?
— Потому что не имеет права. Я тебе сейчас покажу.
И тут Сэм, этот парень в бусах и женском сарафане, посреди города, напоминающего Burning Man, достал из кармана Конституцию США и ткнул мне тонкой книжкой в нос.
Солнце садилось. Джек скомандовал поскорее доедать, потому что пора смотреть закат. Мы уселись на драные кресла местного концертного зала без крыши и уставились в розовое небо.
— Ну, Россия, если что пойдет не так, приезжай. Всегда накормлю. Дом тебе построю. Дельных вещей сейчас много выкидывают.
Нашли что-то полезное для себя? Поделитесь ссылкой в социальных сетях!
